Об открытии университета в Томске

Надежда Михайловна Дмитриенко
доктор исторических наук, профессор
кафедра музеологии, культурного и природного наследия
Институт искусств и культуры НИ ТГУ

Сибирская старина. 1998. №15 (20). С. 3-5

Фотографии автора статьи не использованы.
Подборка фотографий подготовлена ЭПЦ музеев ТГУ
по материалам книги «Славься, университет!
Иллюстрированные страницы истории ТГУ», 2014 г.

Мысль об открытии Сибирского университета впервые прозвучала еще в 1803 году, когда формировались штаты и основные направления деятельности министерства народного просвещения в правительстве Александра Первого. Тогда же богатейший российский заводчик П.Г. Демидов, чьи экономические интересы касались и Сибири, внес на создание университета за Уралом 100 тысяч рублей.

Первоначально Сибирский университет предполагался в Тобольске, как самом крупном и развитом городе края. Но события повернулись так, что уже к середине девятнадцатого столетия, и тем более во второй его половине, звезда Тобольска стала меркнуть, зато она ярче и ярче разгоралась над Томском. В 1875 году по представлению генерал-губернатора Западной Сибири Н.Г. Казнакова министерство народного просвещения решило строить университет в Томске. Воодушевленный этим решением богатейший томский купец, коммерции советник Захарий Михайлович Цибульский пожертвовал будущему университету громадную по тем временам сумму – сто тысяч рублей. Чуть позже городская Дума отвела безвозмездно обширнейший участок земли в красивой березовой роще на южной окраине Томска.

Не прошло, однако, и нескольких месяцев, как генерал Казнаков переменил свое мнение и, опасаясь наплыва в Томск ссыльных, которые могли бы "невыгодно влиять на преуспеяние здоровой жизни университета", остановил свое внимание на Омске.

Сторонники университета в Томске развернули мощную кампанию. В августе 1876-го Цибульский подал министру просвещения обширную записку, в которой называл все преимущества Томска перед Омском – географические, экономические, общественные. В заключение Захарий Михайлович предлагал: «Пусть откроются в Сибири две подписки: на университет в Омске и на университет в Томске, тогда увидят наглядным образом, что первому никто не сочувствует, на второй же посильные приношения деньгами, учреждением стипендий, коллекциями для музеев и т.п. потекут широкою рекою». (Он оказался прозорливцем, так оно и случилось впоследствии: сибиряки щедро жертвовали на Томский университет).

В конце 1877 года в Петербурге была учреждена специальная комиссия «для изучения вопроса об избрании города для Сибирского университета». Глава комиссии, товарищ министра просвещения князь А.П. Ширинский-Шихматов возложил секретарские обязанности на члена комиссии от министерства народного просвещения профессора Василия Марковича Флоринского. Он же состоял и основным докладчиком по обсуждаемому вопросу, и это решило исход спора, так как Флоринский стоял за Томск.

Неплохо вооруженный фактами и цифрами (он вел деятельную переписку по этому поводу с Н.М. Ядринцевым, служившим тогда в Главном управлении Западной Сибири, и А.И. Дмитриевым-Мамоновым, председателем Томского губернского правления), Флоринский сумел убедить членов комиссии в неоспоримых преимуществах открытия университета в Томске.

На последнем заседании 19 декабря 1877 года Высочайше утвержденная комиссия пришла к заключению, что «Сибирский университет целесообразнее и полезнее для края открыть в городе Томске».

Опираясь на это решение, российский император Александр Второй подписал 16 мая 1878 года повеление: «Разрешить учреждение Императорского Сибирского университета в г. Томске с четырьмя факультетами: историко-филологическим, физико-математическим, юридическим и медицинским…».

26 августа 1880 года состоялась торжественная церемония закладки главного здания университета. Строительство университета было для Томска делом чрезвычайным по масштабам работ, но велось организованно и споро. (Архитектурный проект здания составил академик А. К Бруни.)

Летом 1880 года расчистили площадку, вырыли часть рвов под фундаменты и начали работы по его кладке. На второе лето выстроили цокольный этаж всего здания, а в продолжении трех следующих сезонов обширнейший учебный корпус с жилыми флигелями был практически готов. В восемьдесят пятом завершились все строительные и отделочные работы.

Кроме учебного корпуса на усадьбе университета появилось множество служб и подсобных помещений, а также местный водопровод, первый в Томске, фонтан с бассейном, трехэтажное здание общежития для будущих студентов. Усадьбу окружала решетчатая ограда, поддерживаемая каменными столбами. Дотошные чиновники подсчитали: все расходы на сооружение университета к моменту его открытия составили 814 383 рубля и 6 копеек, из них более 400 тысяч рублей – частные пожертвования.

В декабре 1885 года министр просвещения вошел в Государственный Совет с представлением об открытии в Томске университета с начала будущего учебного года в составе историко-филологического и физико-математического факультетов. Увы, на Сибирь, и тем более сибирское образование, денег в казне не находилось, и решено было открыть те факультеты, деятельность которых не требовала особых затрат.

Однако и эти скромные пожелания оказались не ко времени. Члены Государственного Совета высказывали сомнение в надобности предполагаемых факультетов для сибирской окраины, более того – возникло мнение о несвоевременности открытия университета вообще. И тут опять ключевую роль сыграл профессор Флоринский.

Сын сельского священника Василий Флоринский всем, что имел – образованием, успехами в науке, общественным положением – был обязан своей одаренности, трудолюбию, умению расположить к себе людей. А успехи были, и несомненные. В 1861-м, два года спустя после окончания медико-хирургической академии в Петербурге, он защитил докторскую диссертацию, получил вскоре профессорское звание.

Научные занятия он продолжал и после того, как его привлекли к административной работе в министерстве просвещения. Подобно многим своим коллегам, Василий Маркович бывал за границей в важнейших центрах медицинских исследований Европы, что расширяло его кругозор. Одно из первых его исследований «Усовершенствование и вырождение человеческого рода», увидевшее свет в 1866 году, ныне рассматривается как предтеча современной медицинской генетики. Другая книга профессора «Домашняя медицина» выдержала несколько изданий и имелась едва ли не в каждой более или менее культурной российской семье. Профессор Флоринский проявлял интерес к народной медицине, а от нее – и к историческому прошлому вообще и впоследствии, живя в Томске, занялся археологией.

По своим убеждениям Флоринский был монархистом, искренне преданным самодержавию. Это порождало неприязнь со стороны либерально настроенных преподавателей университета, но, несомненно, помогало его служебной карьере. Имея обширные знакомства в правящих кругах столицы, Флоринский настойчиво добивался своего.

В феврале 1888 года было принято решение в правительстве об открытии университета, отныне ставшего Томским, в составе одного медицинского факультета. Предполагалось, что первые три года уйдут на теоретическую подготовку студентов, а к тому времени здание факультетских клиник будет готово.

Здание действительно заложили в 1889 году, а первого ноября девяносто второго состоялось его торжественное открытие, но еще до этого торжества с 1891-го в части помещений действовала терапевтическая клиника. Госпитальные клиники долгое время размещались в обветшавшей больнице Приказа общественного призрения, выстроенной еще в начале девятнадцатого столетия. Хирурги называли ее не иначе как «гнойным скопищем и очагом грязи» и все же вынуждены были работать в таких условиях. Только в 1907-м году они перебрались в здание второго студенческого общежития на Евгеньевской, ныне улице Савиных, перестроенное и оборудованное для новых целей.

Торжество открытия Томского университета состоялось 22 июля 1888 года. Началось оно в университетской церкви, где епископ Томский Преосвященный Исаакий отслужил торжественный молебен, а по его окончании передал в дар университету от всего томского духовенства Казанскую икону Божией Матери.

Избранная публика собралась в актовом зале университета, украшенном зеленью и портретами императоров Александра Второго и Александра Третьего, а также двух жертвователей на нужды храма науки – Захария Цибульского и Александра Сибирякова. Здесь попечитель учебного округа Флоринский сообщил об открытии университета. Свой доклад о строительстве, затратах и разрешенных на будущее финансах он завершил словами: «Будем же помнить и ежегодно праздновать счастливый для Сибири день как день духовного возрождения».

В адрес первого в Сибири вуза поступило множество приветственных телеграмм и писем. Город ликовал, украшенный зеленью и флагами.

Правда, в университет впускали только по особым приглашениям, но любоваться царскими инициалами «А» и «М» (Александр и Мария – царствующая чета) – один из белых, другой из розовых цветов – и короной из желтых цветов, которые украшали университетский фасад, можно было и с улицы. Как и невиданным до того в Томске фонтаном: его бесплатно выстроил перед входом в здание инженер Н.А. Ренкуль. Вечером того же дня 22 июля в саду военных лагерей (нынешнем Лагерном) на средства городской Думы были устроены гуляния с иллюминацией и фейерверком.

Не обошлось, однако, без происшествий. Не желая "критики существующих порядков", попечитель учебного округа Флоринский постарался предотвратить появление на празднике людей, известных своими оппозиционными взглядами, связями с политссыльными (как раз присутствие в Томске большого числа ссыльных использовали в свое время как аргумент противники открытия здесь университета). На университетские торжества получили приглашение представители всех местных учреждений, но только не редакция «Сибирской газеты». А ведь это первое в Томске частное издание служило едва ли не главным «пропагатором», как тогда говорили, высшего образования и Томского университета.

Сотрудники "Сибирской газеты" и близкие к редакции люди были потрясены тем, что их не пригласили на торжественное открытие университета. Особенно волновался гостивший в то время в Томске известный публицист Глеб Успенский. По рассказам, он хотел даже ехать к Флоринскому хлопотать за редакцию.

Его с трудом успокоили, а номер «Сибирской газеты», посвященный открытию университета, оказался едва ли не последним. По телеграфному распоряжению из столицы газета была приостановлена на четыре месяца, а потом и вовсе закрыта. Инициатором этого выступил Флоринский, опасавшийся нежелательного, по его мнению, влияния газеты на студенчество.

Это как нельзя лучше характеризует Василия Марковича и его отношение к университету, как к собственному любимому детищу. Он старался уберечь его от любых напастей. Как своих детей, воспринимал он и первых студентов, недаром говорил им: "В случае каких-либо недоразумений или сомнений обращайтесь ко мне за разъяснением не как к начальнику, а как к любящему отцу. Будьте уверены, что ваши научные успехи и ваше будущее счастье мне так же близки и дороги, как каждому из вас".

Такая опека далеко не всех устраивала. Ведь среди 72 студентов и двух вольнослушателей первого набора было немало вполне взрослых, самостоятельных людей. Примерно половину поступивших в университет составляли выпускники гимназий, остальные – бывшие семинаристы. Томский университет был третьим в стране после Варшавского и Дерптского, куда разрешили прием выпускников духовных семинарий (при условии сдачи ими экзаменов по русскому языку и латыни).

Василий Маркович действительно заботился о первых питомцах. При его поддержке на университетской усадьбе был выстроен трехэтажный каменный "Дом общежития". Средства на постройку собирали томские граждане, проект составил безвозмездно архитектор Наранович, он же руководил работами. Попечитель лично следил, чтобы питомцы университета получали в общежитии хороший обед, ели за красиво сервированным столом.

Но надзор, установленный за студентами (существовала специальная служба "педелей"), в общежитии был особенно строг и многих тяготил. Некоторые предпочитали жить на неблагоустроенных частных квартирах. Существовал, однако, порядок, по которому казенные стипендиаты были обязаны селиться в общежитии (кроме казенных в университете существовала 81 частная стипендия).

Не менее, а, возможно, и более внимательным был Флоринский в подборе будущих профессоров и преподавателей и их устройстве в университете. Он лично отыскал и пригласил в Томск замечательных специалистов, многие из которых впоследствии стали видными учеными.

В первую очередь попечитель обратился в Казанский университет, где работал до переезда в Томск, и "перетянул" в Томск анатома Н.М. Малиева, гистолога и эмбриолога А.С. Догеля, минералога и геолога A.M. Зайцева, ботаника С.И. Коржинского, фармаколога З.А. Лемана. Из Дерптского университета приехал химик С.И. Залесский, из Петербурга – физик Н.А. Гезехус, из Харькова – зоолог Н.Ф. Кащенко. Они и заняли первые восемь университетских кафедр.

Как видно, наряду с чисто медицинскими здесь изначально существовали кафедры физики, химии, геологии, которые обеспечили основу будущего расширения университета. Действовали также кабинеты и музеи минералогии, археологии, ботаники, зоологии. Еще в 1885 году приглашенный из Казани ученый садовник П.Н. Крылов заложил Ботанический сад и оранжерею.

Знакомясь с послужными списками первых сотрудников университета, видишь, как удачен был выбор. Все восемь первых профессоров были молоды (самому старшему Гезехусу – 43 , самому младшему Коржинскому – 27). Все имели печатные научные труды в России и за рубежом, ученые докторские степени, исключая лишь Э.А. Лемана (полученная им в 1872 году степень магистра фармации была тогда высшей в этой научной области). Интересно и важно то, что в научной и житейской биографии почти каждого имелась какая-то особенность, неординарность.

Николай Малиев служил военным врачом, в качестве полевого хирурга участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 годов. Одновременно с анатомией он занимался антропологией и заложил основы этой науки в Сибири. Станислав Залесский, получив высшее медицинское образование, прослушал затем полный курс химических наук, одновременно посещал лекции по фармакологии и философии, участвовал в Дерпте в создании научно-литературного общества, публиковался в научной периодике в Лондоне, Вене, Дерпте.

Александр Догель, прежде чем заняться наукой, практиковал как земский врач. Сергей Коржинский еще в гимназии собирал ботанический гербарий, тогда же подготовил первую научную публикацию. Николай Гезехус три семестра работал в Берлине под руководством знаменитого физика, математика и физиолога Гельмгольца. В Томске Николай Александрович первым исполнял ректорские обязанности, а позже был помощником (заместителем) директора Петербургского технологического института, председателем Русского физико-химического общества и редактором его журнала.

По-разному сложилась судьба первых томских профессоров, но их научная и жизненная энергия, положенная в основу Томского университета, обеспечила его существование как крупного научного центра. Университетские кафедры развернули серьезную исследовательскую работу. Тем более, что с самого первого дня имели для этого немало: щедро финансировались научные экспедиции и поездки по Сибири, обеспечивались заграничные командировки. Университетские ученые имели возможность вести исследования и публиковать их результаты в научной периодике. Уже в 1889-м году вышел первый том их научных трудов – «Известия Императорского Томского университета», которые с тех пор издавались регулярно.