ЧЕМ ТЕБЕ НЕ ХОГВАРТС? ИЛИ ПУТЕШЕСТВИЕ ВО ВРЕМЕНИ
Глаз экскурсовода дергается при виде нашей группы. Мы во всеоружии. Экипированы по последнему зову технической революции. Фотоаппараты, диктофоны, смартфоны. Хотя лучшая техника для журналиста - это его уши, глаза и язык, которые всегда при себе, и охранник не попросит убрать ,тыча в плакатик «Не снимать!». Экскурсовод просит не фотографировать ее, так как это отвлекает от рассказа и с нажатием на спуск затвора мысль вылетает из головы, как птичка-вспышка. Как-то нерадушно встретили. С порога осадили так, что весь энтузиазм улетучился, и пришла скука, и зевота.
Но все раздражение и недопонимание исчезло, когда гид начал свой рассказ. Одно дело, когда ты бродишь среди застекленных подшивок журналов, мимо витрин и других артефактов один. Видишь все своими глазами, но не можешь прикоснуться. Запрещено. Пробегаешься поверхностно, отводишь скучающий взгляд на часы и заговариваешь стрелку поторопиться. Другое дело, слушать историю каждой написанной вручную книги. Гид помогает физически ощутить трещинки на переплете, золотую вышивку на корочке, услышать шелест хрупких страниц и вдохнуть аромат пергамента. Некоторые книги можно было полистать с помощью специального планшета. Всего лишь нужно было навести камеру на значок на стекле рядом с книгой и прочитать ее полностью.
Мурашки бегут лишь от мысли, что к этому клочку бумаги прикасался Александр Сергеевич Пушкин, а эту подпись оставил Николай Васильевич. Воображение уносит в 19 век, полный романтики и вдохновения, в один из теплых зимних вечеров. Силуэт Александра Сергеевича сгибается над столом, рука едва успевает вычерчивать буквы и макать перо в чернильницу. Он полон вдохновения, любви и нежности к Родине, к женщинам, к самой жизни, как божьему дару. Какое счастье, что у нас есть возможность прочувствовать атмосферу прошлого. И какое же счастье, что мы не теряем связь с прекрасным, не забываем о гениальных писателях и хоть изредка перечитываем знакомые и полюбившиеся строчки.
Эксурсовод пытается собрать группу вместе. Но ребята разбрелись по залу и не в состоянии скрыть блеска восхищенных глаз. Кого-то притянуло к раритетным печатным машинкам, кто-то пытается расшифровать слова самой маленькой книжки в библиотеке -«Божественная комедия» Данте Алигьери. Шрифт после напечатания тиража издания был разобран, чтобы больше никто не смог повторить шедевра. Говорят, ее набирало несколько мастеров, и все они потеряли зрение. Как минимум, этот факт заставляет заострить внимание. Ну и,конечно, никто не смог остаться равнодушным от прикосновения к самой старинной книге-инкунабуле Михаэля Каркано «О семи человеческих пороках», изданной в 1479 году. Она включает в себя проповеди на мистическом латинском языке. Каждая заглавная буква вписана вручную красной краской, некоторые строчки подчеркнуты и вписаны знаки препинания. Это говорит нам о периоде становления книгопечатания, раскрывает перед нами самые истоки зарождения кропотливого трудоемкого дела.
Группа ребят столпилась у стола Потанина-путешественника, исследователя Сибири. Тот самый стол, за которым он упорно трудился. Все вещи до сих пор хранят личную историю хозяина и его энергию.
Было бы еще замечательно, не только приходить в музей книги, слушать экскурсии, чтобы не забывать историю, но и пользоваться ее достижениями. Например, можно организовать клуб любителей печатания на машинке по вечерам пятницы. Я бы с удовольствием и огромным интересом приходила бы на такие вечера. Приглушенный мягкий свет, мелодичная классическая музыка, мерное постукивание клавиш машинки и звон, когда кто-то закончил строку. Это вдохновляет,отстраняет от житейских проблем. Но в клуб допускались бы только те, кто горит этим. Или литературный кружок, в котором читался бы Пушкин с оригинальной рукописи.
Да что еще тут расскажешь! Приходите и поймете, о чем я говорю. Это волшебное место, не хуже школы магии Хогвартса.
Анастасия Смоленцева,
1 курс, ФЖ, группа 214904